Клуб Интересных Людей - наш партнерский сайт. Это место для тех, кому есть что сказать людям. Вы можете разместить здесь свои произведения - стихотворения, рассказы, романы, стихи, статьи, картины, музыку и многое другое. Клуб приглашает всех, кому есть что сказать людям! Писатели, поэты, музыканты, художники - это место для вас!
----------------------------------------------------------------------------
Приношу извинения всем постоянным читателям нашей рассылки за долгое отсутствие - могу лишь пообещать, что впредь этого не повторится. По крайней мере, я приложу все усилия к этому. :))
Предлагаем вам очередной выпуск рассылки сайта "Мифы Древней Греции". Все комментарии и предложения, а равно замечания и пожелания принимаются на mailto:mythes@yandex.ru?subject=Предложения по рассылке. И самое главное: присылайте свои произведения (рассказы, стихотворения, статьи, размышления, картины, словом - всё что угодно) по мотивам греческой мифологии - все они будут опубликованы на сайтах Мифы Древней Греции и Клуб Интересных Людей, а также в рассылках. У вас есть шанс прославиться! :))
----------------------------------------------------------------------------
В сегодняшней рассылке: богиня Афина, гомеровский гимн Афине, эпиграмма Юлиана Египетского Афина "Промахос", фрагмент романа Генри Лайона Олди "ГЕРОЙ ДОЛЖЕН БЫТЬ ОДИН", а также после долгого перерыва произведения наших читателей: "Сказка" анонимного автора, скрывшегося под ником cam и "Геката" автора под ником vik vik.

Афина (у римлян Минерва) - одна из наиболее почитаемых богинь Греции: играла большую роль в греческом народном эпосе.

РОЖДЕНИЕ АФИНЫ (в изложении Н. Куна)

Самим Зевсом рождена была богиня Афина-Паллада.
Зевс-громовержец знал, что у богини разума, Метис, будет двое детей: дочь Афина и сын необычайного ума и силы. Мойры, богини судьбы, открыли Зевсу тайну, что сын богини Метис свергнет его с престола и отнимет у него власть над миром. Испугался великий Зевс. Чтобы избежать грозной судьбы, которую сулили ему мойры, он, усыпив богиню Метис ласковыми речами, проглотил ее, прежде чем у нее родилась дочь, богиня Афина. Через некоторое время почувствовал Зевс страшную головную боль. Тогда он призвал своего сына Гефеста и приказал разрубить себе голову, чтобы избавиться от невыносимой боли и шума в голове. Взмахнул Гефест топором, мощным ударом расколол череп Зевсу, не повредив его, и вышла на свет из головы громовержца могучая воительница, богиня Афина-Паллада. В полном вооружении, в блестящем шлеме, с копьем и щитом предстала она пред изумленными очами богов-олимпийцев. Грозно потрясла она своим сверкающим копьем. Воинственный клич ее раскатился далеко по небу, и до самого основания потрясся светлый Олимп. Прекрасная, величественная, стояла она перед богами. Голубые глаза Афины горели божественной мудростью, вся она сияла дивной, небесной, мошной красотой. Славили боги рожденную из головы отца-Зевса любимую дочь его, защитницу городов, богиню мудрости и знания, непобедимую воительницу Афину-Палладу.

Богиня-девственница; почиталась как богиня справедливой войны и победы, а также мудрости, знаний, искусств и ремёсел. Подательница олив, изобретательница плуга, кораблестроения, прядения и тканья, поощрительница умственной деятельности.
Ни один смертный не может её увидеть (она лишила зрения юного Тиресия, когда тот случайно увидел её омовение). Она покровительствует героям (Одиссею, Гераклу, Ясону и Персею), защищает общественный порядок. Она - главная защитница греков-ахейцев и постоянный враг троянцев во время Троянской войны. Она помогала гончарам, ткачихам, рукодельницам, строителю корабля "Арго", всем ремесленникам. Афина помогла Прометею украсть огонь из кузни Гефеста. Её собственные изделия - подлинные произведения искусства. Она также законодательница и покровительница афинской государственности. Хотя культ Афины был распространён по всей материковой и островной Греции, особенно Афина почиталась в Аттике, в Афинах (название города Афины греки связывали с именем богини).
Изображается в шлеме, с копьем, с эгидою, совой или масличной ветвью.
Огромная статуя Афины Промахос с копьём, сияющим на солнце, украшала Акрополь в Афинах, где богине были посвящены храмы Эрехтейон и Парфенон. Также были знамениты статуи: Паллада Джустиниани и Паллада Велитри в Риме.
Афине посвящались многие земледельческие праздники. Всеобщий характер носил праздник Великих Панафиней (во время праздника приносились жертвы Афине и происходила передача пеплоса - покрывала богини, на котором изображались её подвиги в гигантомахии - борьбе с гигантами).

Славить Палладу-Афину, оплот городов, начинаю,
Страшную. Любит она, как и Арес, военное дело,
Яростный воинов крик, городов разрушенье и войны.
Ею хранится народ, на сраженье ль идёт, из сраженья ль.
Славься, богиня! Пошли благоденствие нам и удачу!

Что ты, о Тритогения, стоишь среди города грозно?
     Что со скалы так блестит золотом пышный доспех?
Ведь уже давно Посейдон уступил, отказавшись от спора;
     Ныне Кекропа детей город ты мощно храни.

10

К ночи они добрались до окраины Крис - добрались изрядно промокшие, но без приключений, и жрецы местного храма Аполлона-Эглета< Эглет - Сияющий, одно из прозвищ Аполлона. >, едва завидев священные лавровые венки, тут же разместили всех в примыкающих храму помещениях, специально предназначенных для паломников.

Расторопный Телем мигом определил, кто из жрецов главный, и удалился с ним, размахивая руками и втолковывая опешившему старцу что-то о внуках Персея, любимцах богов и тому подобных вещах. Лысина старого жреца встревоженно отражала свет звезд, Гундосый увлеченно ораторствовал - и, когда Телем вернулся, то следом за ним шла вереница храмовых рабов, согнувшихся под тяжестью плетеных корзин с разнообразной снедью и винными амфорами.

Амфитрион для виду пожурил вымогателя, и, как оказалось, зря - главной причиной любезности жреца были отнюдь не речи Гундосого, а торговые галеры в гавани Крис, нагруженные тафийской данью; так что лысый служитель Солнцебога не без оснований рассчитывал на изрядную мзду в пользу храма.

О чем не преминул заявить Амфитриону с подкупающей откровенностью.

Правда, время он выбрал для этого неудачное - утром внук Персея проснулся с дикой болью в спине и содранных чуть ли не до мяса ладонях, на все намеки жреца только хмыкал и чесал расцарапанное бедро, а потом послал в гавань Ликимния и семерых солдат, отказав жрецу в невинном желании направить с Ликимнием добрый десяток дюжих рабов в качестве сопровождающих.

Жрец заикнулся было о невидимых стрелах Аполлона, поражающих не только преступников, но и скупердяев, а также о возможных дурных пророчествах пифии в Дельфах - но Амфитрион довольно-таки невежливо повернулся к жрецу спиной и без лишних слов пошел прочь.

Близ храма располагалась небольшая тенистая роща, в которой бил источник, излечивающий по поверью девяносто девять различных болезней. Таким количеством недугов Амфитрион не страдал, но, добравшись до источника, с удовольствием окунул в ледяную воду многострадальные руки и долго стоял так на коленях, закрыв глаза и наслаждаясь покоем полного безмыслия.

"И одиночества," - хотел сказать он себе, но не сказал, потому что минута слабости прошла, и звериное чутье, не раз выручавшее Амфитриона в его бурной жизни, подсказало ему обернуться и внимательно оглядеться по сторонам.

Шагах в десяти от него, полускрытый стволом ясеня и пышными кустами шиповника, на таком же морщинистом, как и он сам, бревне сидел старик. Жирный, обрюзгший старик с отвислой, почти женской грудью - отчего старику не стоило бы носить одежду, открывающую левое плечо и часть груди. Не стоило бы, а он носил. Может быть потому, что не мог увидеть себя. Впалые веки его, казалось, давно срослись и провалились вглубь глазниц, туда, где когда-то были глаза, а теперь были лишь мрак и память.

- Я знаю тебя, - негромко сказал Амфитрион, уверенный, что старик прекрасно слышит его. - Ты Тиресий, знаменитый прорицатель и уроженец Фив. Креонт еще жаловался, что как раз дома, в Фивах, ты объявляешься реже всего - особенно когда нужен позарез.

Старик с полным безразличием пожал плечами. Крупная муха, жужжа, села ему на щеку и деловито засучила передними лапками, но он даже не попытался согнать ее.

"В конце концов, - отрешенно подумал Амфитрион, - если я могу сидеть на земле, а этот слепец на бревне, то почему бы мухе не сидеть на его щеке?"

- Ты - Тиресий, - повторил Амфитрион, стряхивая с рук сверкающие капли. - Прорицатель. Говорят, тебя ослепила Афина за то, что ты видел ее обнаженной, но взамен дала дар прозрения.

- Говорят, - равнодушно отозвался Тиресий.

Голос его оказался неожиданно низким и звучным.

- А еще говорят, что тебя ослепила Гера, когда в ее споре с Зевсом о том, кто больше испытывает наслаждения в любви - мужчина или женщина? - ты принял сторону Зевса и сказал, что женщина берет себе девять частей наслаждения, мужчина же - всего одну часть. Гера ослепила тебя, а Зевс наградил прозрением.

- Говорят, - тем же тоном ответил старик.

- Так где же правда?

- Не знаю.

- Ну что ж, - Амфитрион встал, отряхнул колени и приблизился к ясеню, за которым сидел Тиресий, - во всяком случае, ты не можешь пожаловаться на несправедливость богов.

- Я и не жалуюсь, - спокойно сказал старик, глядя куда-то в сторону своими провалами вместо глаз. - Боги справедливы. Я даже могу представить себе бога, который отнимет у тебя, Амфитрион Персеид, твой дом, твою жену (Амфитрион вздрогнул), твоих детей и имущество, одарит тебя сотней болезней, а потом в награду за терпение даст взамен другой дом, другую жену, другое здоровье, других детей и другое имущество... Да, такой бог тоже будет справедлив. Но скажешь ли ты, что он еще и добр, этот бог?

Амфитрион отрицательно покачал головой, забыв, что Тиресий не может его видеть.

Слепец неторопливо протянул руку, его толстые пальцы безошибочно нащупали цветок шиповника, но Тиресий не сорвал его - так, подержал и отпустил, отчего куст слегка закачался, играя солнечными пятнами.

- Вот так и ты, внук Персея, так и я, зрячий слепец, - тихо бросил старик, - как вольный цветок в руке богов: могут погладить, могут сорвать, а могут...

- А могут и палец наколоть, - закончил Амфитрион, катая каменные желваки на скулах.

- Могут, - усмехнулся Тиресий. - Я не способен увидеть тебя земными глазами, гордый внук знаменитого деда, но я чувствую исходящее от тебя дыхание Ананки-Неотвратимости. Если ты хочешь о чем-то спросить меня - спрашивай, потому что я скоро уйду. Или уходи первым и ни о чем не спрашивай.

- Когда я умру? - неожиданно для себя самого спросил Амфитрион, вглядываясь в безмятежное лицо слепца, заросшее редкими мутно-белесыми волосами, похожими на лишайник, растущий в пещерах.

- Нескоро. Хотя и неожиданно.

- Как я умру?

- В бою. Такие, как ты, редко умирают дома.

- У меня... у меня будет наследник?

- Да. Но тебе придется бороться за него с богом; и сперва победит бог, а потом - ты. Большего я тебе не скажу.

- Кто... кто побывал у меня дома той ночью?!

Почему-то Амфитрион не сомневался, что Тиресий твердо знает, о какой ночи идет речь.

Старик не ответил. Он грузно, долго разгибая хрустящие колени, поднялся с бревна и замер, опираясь на невесть откуда взявшийся посох и глядя поверх плеча Амфитриона.

- Я слышал гул голосов, - наконец разлепил бескровные губы Тиресий. - Он доносился с Олимпа. И тот голос, которым гремит гром, возвестил, что у смертной женщины из рода Персея Горгоноубийцы вскоре родится великий герой. Скажи своей жене, о благоразумный Амфитрион, что она носит сына Зевса - и покушения на ее жизнь прекратятся.

Позади Амфитриона раздался сдавленный вскрик. Он быстро обернулся - и увидел белую, как снег, Алкмену, стоящую у источника и испуганно прижимавшую руки к груди. Амфитрион бросился к жене, крепко обхватил ее и привлек к себе - словно хотел втиснуть Алкмену внутрь, в свое бешено стучащее сердце.

"Ты слышала?" - спрашивало это сердце, огромно-неистовое, оглушающее, готовое разорвать грудь и огнем выплеснуться в мир, сжигая его или перестраивая заново.

"Да."

"Ты веришь его словам?"

"Да."

"Я люблю тебя..."

"Я люблю только тебя."

"Я знаю."...


Когда Амфитрион вновь посмотрел туда, где раньше находился Тиресий, там уже никого не было. Недвижимо стоял старый ясень, от источника, чья вода излечивает все болезни, кроме смерти и ненависти, в спину тянуло прохладой, расправлял свои розовые лепестки потревоженный цветок шиповника, и небо над рощей было бездонно-голубым и невинным, как взгляд новорожденного бога.

"Скажи жене, о благоразумный Амфитрион, что она носит сына Зевса - и покушения на ее жизнь прекратятся..."

- Тиресий не сказал, - Амфитриону казалось, что он кричит, как тогда перед скачкой над обрывом, но на самом деле он лишь беззвучно шевелил губами, - он не сказал: "Твоя жена носит сына Зевса". Нет, он сказал: "Скажи жене... скажи - и покушения прекратятся!"

- Я боюсь, - еле слышно сказала Алкмена. - Я очень-очень боюсь...

- Не надо, - ответил Амфитрион. - Зевс охранит тебя от всех бед.

- А ты?

- И я.

- Той ночью, - Алкмена ткнулась лбом в плечо мужа, - той ночью... кто был у меня первым? Ты - или Он?

- Я, - отчетливо произнес Амфитрион, радуясь, что жена сейчас не видит его лица, подобного лицу воина, чью открытую рану лекарь промывает кислым вином, - я был первым. Я был первым, а Он - вторым. Ты носишь сына Зевса, женщина из рода Персея. И ты ни в чем не виновата. Так что нам незачем ехать в Дельфы.

"Я достаточно громко сказал это, Тиресий? - мысленно спросил он. - Достаточно громко, чтобы услышали все, кому надо?!"

И улыбнулся, счастливый произнесенной ложью.

Нас болтает от края до края.
По краям расположены двери.
На одной написано Знаю.
На другой написано Верю.

И одной головой обладая,
Не войдешь сразу в обе ты двери.
Если Веришь, - то веришь не Зная.
Если Знаешь, - то знаешь не Веря.

(с) 197? Татьяна Пушкина

Это все он придумал -
это все только у него в голове -
и это настолько реально - насколько он в это Верит!

О, великая дочь Перса, наводящая ужас на самых смелых
Вызывающая священный трепет колдуний и чудовищ
Одним только взглядом ты заставляешь спуститься тьму
Одним движением ты усмиряешь стикских собак
И даже Цербер смиренно ластится у твоих ног
О, триликая! О чём задумалась ты, заглядевшись на бездну Леты?
Чем смутила ты свиту свою, ждущую в священном оцепенении?
Сам грозный Аид и юнная жена его были удивлены...
О, ужасная! Чем вызвала ты переполох в царстве стенаний и отчаянья?
Огненно-красные цветы асфодела в твоих волосах...

Поддержка рассылки: