И великого Пана не миновали стрелы златокрылого Эрота. Полюбил он
прекрасную нимфу Сирингу. Горда была нимфа и отвергала любовь всех. Как и
для дочери Латоны, великой Артемиды, так и для Сиринги охота была любимым
занятием. Часто даже принимали Сирингу за Артемиду, так прекрасна была юная
нимфа в своей короткой одежде, с колчаном за плечами и с луком в руках. Как
две капли воды, походила она тогда на Артемиду, лишь лук ее был из рога, а
не золотой, как у великой богини.
Пан увидал однажды Сирингу и хотел подойти к ней. Взглянула на Пана нимфа
и в страхе обратилась в бегство. Едва поспевал за ней Пан, стремясь догнать
ее. Но вот путь пресекла река. Куда бежать нимфе? Простерла к реке руки
Сиринга и стала молить бога реки спасти ее. Бог реки внял мольбам нимфы и
превратил ее в тростник. Подбежавший Пан хотел уже обнять Сирингу, но обнял
лишь гибкий, тихо шелестевший тростник. Стоит Пан, печально вздыхая, и
слышится ему в нежном шелесте тростника прощальный привет прекрасной
Сиринги. Срезал несколько тростинок Пан и сделал из них сладкозвучную
свирель, скрепив неравные коленца тростника воском. Назвал Пан в память
нимфы свирель сирингой. С тех пор великий Пан любит играть в уединении лесов
на свирели-сиринге, оглашая ее нежными звуками окрестные горы.
