Хуан де Аргихо (1567-1622/23) - испанский поэт севильской школы, меценат, занимал пост рехидера в Севилье. Автор блестящих сонетов, Аргихо выбирал для стихов преимущественно темы античности; подражал Горацию.
***
Перевод с испанского Павла Грушко
Карают боги гнусного Тантала,
чья низость на пиру ввела их в гнев.
Своим обманом мудрость их презрев,
изведал он, что значит их опала:
к воде ладони тянет он устало,
почти касается рукой дерев,
но Эридан уходит, обмелев,
и дерево ему плода не дало.
Ты удивлен, страдальцу сострадая,
что плод, в его уста не попадая,
приманкой служит для его очей?
Ну что ж, окинь округу трезвым взглядом,
и ты увидишь сто Танталов рядом -
несчастных, средь богатства, богачей.
Европейская поэзия XVII века. - М.: Худож. лит., 1977. - С. 382. - (Б-ка всемирной литературы).
О Тесее и Ариадне
Перевод с испанского Павла Грушк
"Кому пожаловаться на обман?
Молчат деревья, слез не понимая,
здесь небо слепо, а земля чужая,
любовь обманна, как морской туман.
Уплыл - один - любви моей тиран,
и плачу я, тоски не утоляя,
надеюсь исцелиться, понимая,
что исцеленья нет от этих ран!
О боги, если кто-нибудь когда-то
вас холодностью ранил, - пусть расплата
на моего обидчика падет!"
Так Ариадна небо молит в горе,
а слезы между тем уносит море,
а ветер вздохи горькие крадет.
Европейская поэзия XVII века. - М.: Худож. лит., 1977. - С. 382. - (Б-ка всемирной литературы).
***
Перевод с испанского Павла Грушко
Покорная напевам Амфиона,
сама росла Троянская стена,
его хранила нежная струна
в подземном царстве ужаса и стона.
Не от ее ли отворялись звона
алмазные врата, дабы она
спасала, волшебством наделена,
страдальцев из жестокого полона?
И если столь волшебно лиры пенье,
смиряющее бурных рек кипенье
и самых необузданных зверей -
то тщетны почему моим старанья,
и то, что всех спасает от страданья,
лишь множит тяготы души моей?
Европейская поэзия XVII века. - М.: Худож. лит., 1977. - С. 383. - (Б-ка всемирной литературы).
Нарцисс
Перевод с испанского Инны Чежеговой
Нечаянно узрел свой лик прекрасный
Он в зеркале незамутненных вод;
Безумие любви его растет,
Растет в его душе обман опасный.
Не сводит взора сам с себя несчастный,
Но сам себя, увы, не узнает...
И злой звездой уж предрешен исход
Сей страсти обреченной и напрасной.
Лишившись сил, он духом изнемог
И умер, к красоте своей прикован,
Познавший к самому себе любовь.
Но ныне, в алый превращен цветок,
Он воду пьет, где смерть свою нашел он,
И жизнь вода ему дарует вновь.
Из испанской поэзии XVII века. - Л.: Худож. лит., 1983. - С. 70-71.
Арион
Перевод с испанского Григория Кружкова
Навстречу дню в яснеющем просторе
Плывет он, на дельфине восседая;
Стихает ветер, и волна седая
Чуть плещет, сладостной кифаре вторя.
И нереиды с ним в согласном хоре
Поют, чертог подоводный покидая,
И множат эхо, голоса сплетая
В торжественном амфитеатре моря.
Нерей с Доридою, и сам великий
Нептун, и старый Главк, чудесным пеньем
Пробуждены, всплывают из пучины.
О власть необоримая музЫки!
Тебе внимают с равным восхищеньем
Ветра и волны, боги и дельфины.
Поэзия испанского Возрождения. - М.: Худож. лит., 1990. - С. 405.
Сизиф
Перевод с испанского Григория Кружкова
Стеная от усталости фатальной,
За шагом шаг, пятой ища опору,
Он тяжкий камень вкатывает в гору;
Но лишь приблизится к вершине скальной,
Выскальзывает камень колоссальный
Из рук - и вновь, согласно приговору
Судьбы враждебной, вверх по косогору
Он должен груз толкать первоначальный.
Но, как бы ни был труд Сизифа тяжек,
Его измученные казнью руки
Порою ведают отдохновенье;
Лишь мне судьбина не дает поблажек:
От гнета памяти моей и муки
Нет передышки даже на мгновенье.
Поэзия испанского Возрождения. - М.: Худож. лит., 1990. - С. 406.
Улисс
Перевод с испанского Григория Кружкова
Победоносный воин, закаленный
С Фортуною в сраженьях непрестанных,
Избегнувший Цирцеи чар обманных -
Волшебницы, докучливо влюбленной,
Испытанный в морях, не устрашенный
Опасностями в чужедальних странах,
Достигший даже берегов туманных
Аида - и оттуда возвращенный,
Он в зрение и слух свой замыкает
Для музыки и прелести опасной,
И, к мачте привязав себя надежно,
Благоразумным бегством побеждает
Красот и звуков гибельных соблазны,
И продолжает путь свой непреложно.
Поэзия испанского Возрождения. - М.: Худож. лит., 1990. - С. 406.