МИФЫ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ

И был Ахелой переполнен, кипели и мчались валы,
       и, в этом кишении стоя,
я ноги столбам уподобил, и сам стал подобьем скалы,
       как бог, ожидающий боя.

Но жажда меня одолела, и рот приоткрыл я слегка,
       склонившись над влагою пенной,
и только собрался напиться, как мощным потоком река
       мне хлынула в горло мгновенно.

И бодрость, и дивную свежесть вливал в меня каждый глоток,
       и легкость былая воскресла;
и - как ветерок на рассвете - я медленно пил тот поток,
       что раньше хлестал мои чресла.

Река обмелела, пропала, как пена в прибрежных камнях,
       и дно предо мною открыла;
и стал наконец я свободным, и тяжесть исчезла в ступнях,
       и я воспарил легкокрыло.

Наполнилось сердце отвагой, неведомой мне до сих пор,
       и чувствовал я, вдохновенный,
в груди, что дышала привольно, и гордое мужество гор,
       и юную радость вселенной.

Как ярко мое сновиденье! Как сила моя велика!
       Затмил я того полубога,
который схватил Ахелоя, принявшего образ быка,
       за оба изогнутых рога,

и в шею уперся коленом, и пальцы так крепко сомкнул,
       что рог захрустел и сломался,
и, бешеной болью пронзенный, поток закружился, скакнул
       и к морю со стоном помчался.

Вот она - я - восхожу в сладостно-розовом свете зари,
       ввысь простирая длани,
и божественный моря покой выйти меня призывает,
       в лазурный простор меня манит.

Но внезапно врываются в грудь, потрясая мое естество,
       рассветной зари дуновенья.
О Зевс, меня держит волна, и волосы топят меня,
       тяжкие, словно каменья!

О нереиды, - о Кимофоя и Главка! - бегите сюда
       и поддержите богиню.
Я не ждала, что откроет объятья мне Гелиос вдруг
       в этой сверкающей сини...